Брат мой, враг мой - Страница 90

Торн кивнул.

Рокоча на малой скорости, то и дело выкашливая пламя, маленький самолет добежал до конца стартовой дорожки и повернул назад. Сделав поворот, он остановился и зарокотал ещё настойчивее и громче. Казалось, самолет трепещет от нетерпения, стремясь поскорее взлететь вверх. Иронический голос Кена непрерывной струйкой тек из репродуктора, расплываясь по конторе.

– Напружиниваем мускулы для гигантского прыжка в Будущее, – говорил он.

– Современная наука ещё не видела чуда, подобного этой летающей маслобойке. Слышен ли вам Голос Будущего?

– Я тебя слышу, – невозмутимо отозвался Дэви.

– Велите ему заткнуться, – прошептал Карл.

– …тоже мог бы вас слышать, будь мои уши на месте, но они у меня прыгают вверх и вниз… Ага, вот мы и начали двигаться… всё быстрей и быстрей летит крылатая колесница, не минуя ни одного камешка по пути…

Оконные стекла задребезжали, пол затрясся – самолет набирал скорость, вздымая за собой длинный плюмаж пыли. Заднее колесо приподнялось над землей – самолет, казалось, вот-вот уткнется носом в землю. Он пронесся мимо здания, чуть не касаясь передними колесами травы, а через секунду порыв вихря забарабанил по стеклам мелкими камешками и комьями земли. Самолет летел низко, ровно и быстро и вскоре скрылся из виду, однако голос Кена продолжал звучать в конторе, такой же насмешливый, но более твердый – казалось, Кен прищурил глаза и сжал зубы. На мгновение голос захлебнулся, словно от неожиданного толчка, потом тем же ровным издевательским тоном Кен стал описывать мертвую петлю, затем штопор, снова петлю и снова штопор.

– И мы не спеша падаем в пространство… круче и круче… вниз, на столицу штата… Вот сукин сын… Погоди минутку, малыш. – Голос вдруг стал слабым и усталым. – У меня кружится голова. Ты меня слышишь?

– Слышимость хорошая, – сказал Дэви. Переключив приемник, он порывисто обернулся к Торну. – Что этот болван вытворяет с моим братом? Ведь Кен ещё никогда не летал…

Конец его гневной фразы был подхвачен, унесен и разорван в клочья волной оглушительных звуков – самолет пронесся над самым аэродромом, меньше чем в двадцати футах от земли. Присутствующие молча проводили его глазами.

– Кен довел его до белого каления, вот и всё, – пояснил Торн. – Этот самолет хозяину милей любимой девушки. Боже упаси издеваться над ним – это всё равно, что издеваться над самим Волратом. А Кен сделал и то другое.

– И Волрат, как мальчишка, решил с ним поквитаться.

– Может и так, только он этого не сознает. Нашему хозяину просто кажется, будто он решил, что сейчас самый подходящий случай испытать машину.

– Оба они – малые дети, – со злостью сказала Марго. – Не знаю, чьи пеленки мокрее. Заставьте его спуститься, Мэл, пока Кен его не доконал!

– Заставить его невозможно, – сказал Торн. – Он хочет…

Мэл не успел докончить – самолет опять промчался над полем, точно тяжелым цепом молотя их своим оглушающим ревом, потом вернулся, ещё раз обрушил на них гул и грохот, и так снова и снова, пока все, кто был в конторе, не сдались окончательно, уже не пытаясь переговариваться, и только голос Кена, комментировавшего происходящее, извилистой струйкой тек из репродуктора, да и тот каждую секунду тонул в свистящем гуле мелькавшего самолета.

Приземлившись, Волрат вылез из самолета и зашагал прочь, даже не оглянувшись. Он вошел в контору, красный, злой и молчаливый. Не подымая глаз, он принялся перебирать бумаги на столе, руки его дрожали. Через несколько минут, пошатываясь, вошел Кен; наушники сползли ему на шею, а микрофон болтался на груди, как медальон.

– Чем хороши полеты – в них можно встретить любопытнейших мерзавцев, – небрежным тоном заявил Кен. Затем он в упор посмотрел на Волрата, и в голосе его появилась язвительная вкрадчивость: – Я оглох, но вы меня, надеюсь, слышали?

Дэви ничего не ответил, а Волрат бросил на Кена гневный взгляд.

– Ладно, свой аппарат вы проверили. Что ж, отвечает он нашим требованиям?

– Вы получили в точности то, что заказывали, мистер Волрат, – сказал Кен. – Счет вам пришлют завтра утром. Если мы вам опять понадобимся, позовите. Пойдем, Дэви; установка пусть останется там, где она есть. Она теперь принадлежит этому субъекту.

Впервые за всё время он повернулся к Вики и послал ей сияющую улыбку, как герой, только что одержавший победу в борьбе с воздухом, – единственный, кто с честью вышел из этой борьбы.

– Рад вас снова видеть. Вики. Вы хорошо выглядите. Пошли, Дэви.

И Дэви пошел за ним, даже не обернувшись, не полюбопытствовав узнать, какой ущерб причинил ему Кен.

Весь вечер Дэви находился в нервном напряжении, как будто судьбу его сейчас где-то решали слепые и глухие судьи. Он слонялся возле столика с телефоном на случай, если позвонит Вики, не сомневаясь, что по первому же её «хэлло» он узнает, хочет ли она попросить к телефону Кена. Он чувствовал её близость так, как если б она ходила по соседней комнате.

Наконец в десять часов вечера терпение его иссякло. Если ей нужен Кен, пусть будет так. В последний момент он сказал Кену:

– Я иду в мастерскую… – И, не вдаваясь в объяснения, ушел.

Одиночество стлалось в воздухе, когда он зажег свет в пустой конторе. Пока он выполнял заказ авиационного завода, весь штат мастерской под руководством Кена продолжал работать над основным изобретением. Дэви глядел на стопки бумаг, на рулоны чертежей и недоконченные эскизы – следы дневной работы, но это была уже не его работа, и он почувствовал себя незваным пришельцем. Он пошел по лабораториям, глядя на приборы, сконструированные не им, на схемы, созданные без его участия.